Cостоялось очередное заседание текстологического семинара «Читаем классику. От рукописи к книге»

27 августа состоялось очередное заседание текстологического семинара «Читаем классику. От рукописи к книге».

Сообщение ведущего научного сотрудника музея-усадьбы «Мураново» им. Ф. И. Тютчева Светланы Андреевны Долгополовой было посвящено проблеме подготовки текста двух стихотворений Ф. И. Тютчева: «29-ое января 1837» и «Цицерон».

Одна из проблем, которую затронула исследовательница, — пунктуация. Стихотворение «29-ое января 1837» начинается строфой:

Из чьей руки свинец смертельный
Поэту сердце растерзал?
Кто сей божественный фиал
Разрушил, как сосуд скудельный?

В автографе после второй строки стоит тире, но в изданиях принято ставить вопросительный знак. Выбор знака пунктуации в данном случае оказывается весьма существенным для понимания смысла стихотворения. Вопросительные знаки во второй и четвёртой строках создают дискретность текста, так что каждое из предложений звучит как конкретный вопрос: из чьей руки? кто разрушил? Эти простые вопросы требуют конкретных ответов. Вопросы бывают разных типов. Как известно, риторический вопрос не требует ответа. Так бывает, например, при плаче: «На кого ты меня оставил?» – ясно, что ни на кого. Однако есть вопросно-ответная форма размышлений, в которой автор задаёт вопрос самому себе, чтобы при ответе можно было бы достигнуть большей глубины осмысления.

Такую форму в автографе во второй строке создаёт тире, соединяя обе части предложения в одно целое, так появляется сложный вопрос для поиска дальнейшего ответа. Таким образом, тире представляется исследовательнице в данном случае более предпочтительным, чем знак вопроса. К тому же надо отметить, что таково авторское написание.

При обращении к одному из самых цитируемых поэтических текстов в русской поэзии — стихотворению «Цицерон» — С. А. Долгополова отметила: «В нём Ф. Тютчев перефразирует высказывание Цицерона из его произведения «Брут, или Диалог о знаменитых ораторах» (XCVI, 330): «Скорблю, что я, выступивши в жизни, как бы в дорогу, с некоторым опозданием, ‒ прежде, чем был окончен путь, погрузился в эту ночь республики».

И у Чулкова, и у Пигарёва, и у всех позднейших издателей прямая речь следует после двоеточия во второй строке:

Я поздно встал ‒ и на дороге
Застигнут ночью Рима был!

В автографе двоеточий и кавычек нет; кавычки во времена Тютчева не ставились. Нам представляется, что логичнее было бы поставить двоеточие в конце первой строки, чтобы в кавычки были заключены 2, 3 и 4 строки. Так будет точно отражена логика высказывания Цицерона: он вступил в ночь республики уже после гражданских бурь и тревоги».

В своем сообщении С.А. Долгополова поставила и другие вопросы, которые требуют своего разрешения при подготовке нового научного издания стихотворений Ф. И. Тютчева.