Репин и Толстой дружили ровно 30 лет. Никого, за исключением критика Владимира Стасова, Репин не изображал так часто. И хотя первый портрет Толстого Репин написал только через 7 лет после знакомства, с самого начала он смотрел на Толстого как на мифологического героя, как на некое божество. В письме Стасову от 8 октября 1880 года Репин признавался:

Ах, все бы, что он говорил, я желал бы записать золотыми словами на мраморных скрижалях и читать эти заповеди поутру и перед сном…

Вот несколько сравнений, которыми наделил художник писателя в своих мемуарах «Далекое близкое»: чародей, мой лесной царь, несомненный властелин, благородный Прометей, мой герой-полубог. Репин писал, что тянулся к Толстому «по закону притяжения малых тел к большим».

Толстой пришел в мастерскую художника в Москве в 1880 году. Это произошло вечером, в комнате было уже темно. Репин сразу же узнал профиль, знакомый ему по портрету Крамского.

В 1880 году в Москве,
в моей маленькой
мастерской под вечер
все вдруг приняло какой-то заревой тон и задрожало в особом приподнятом настроении, когда вошел
ко мне коренастый господин, с окладистой серой бородой, большеголовый, одетый
в длинный черный сюртук.

Лев Толстой. Неужели?
Так вот он какой!

По воспоминаниям Репина, Толстой негодовал на несправедливость устройства общества, волновался, отпивая воду из стакана. Художнику казалось, что они «накануне Страшного суда». Потом они часто беседовали об искусстве, гуляли по московским бульварам, возвращаясь домой поздно на конке.

В первые годы знакомства Репин смотрел на Толстого снизу вверх, внимал его замечаниям по поводу своих картин. Например, Толстой назвал «Софью», «Запорожцев», «Бурлаков на Волге» не картинами, а этюдами, и художник соглашался с толстовской оценкой.

Моих «Запорожцев» он назвал этюдом — правда. Конечно, я никогда непрочь сделать хороший этюд. Впрочем, и «Бурлаков» и «Софью» он считает этюдами, и это все правда.

Из письма И. Е. Репина к В. В. Стасову
17 октября 1880 г.

Чертков, близкий друг писателя и его единомышленник, привлекал маститых художников для работы в толстовском издательстве «Посредник». В первые семь лет Репин соглашался на любые предложения Толстого, например, делать иллюстрации к просветительским брошюрам. В одном из писем Толстой сообщал, что о Репине ему напомнил рисунок безносой женщины, больной сифилисом, и просил художника создать такие же пугающие иллюстрации для его новой статьи о пьянстве.

К 1887 году, спустя 7 лет после знакомства, Репин понял, что созрел, «дорос» как художник до создания крупного полотна с изображением писателя. Перед визитом Репина в 1887 г. Толстой писал В.Г. Черткову: «…видеть его {Репина} был бы очень, очень рад, если бы он заехал». За неделю в Ясной Поляне Репин создал два портрета, один из которых – известный портрет писателя в черной блузе с книгой в руках.

С этого времени отношения писателя и художника становятся более близкими и доверительными. Из письма Толстого Черткову от 15 августа 1887 г.: «… У нас – завтра будет неделя – живет Репин и пишет мой портрет – и отнимает у меня время, но я рад и очень полюбил его. Вы правы, он очень хороший и серьезный человек. Мы много говорили с ним. Он очень много подвинулся с тех пор, как я не видал его».

Тогда же, в свой первый приезд в Ясную Поляну, Репин провел с Толстым день на поле – писатель обрабатывал землю яснополянской вдовы Анисьи Копыловой, а Репин с блокнотом в руках запечатлел эту сцену. Вскоре появилась картина «Лев Толстой на пашне», которую художник задумал воспроизводить в печатных копиях. Несмотря на то, что он предварительно получил разрешение Толстого, семья писателя усомнилась в необходимости тиражировать на весь мир частную сцену. Софья Андреевна и дети писателя считали, что тиражирование частной сцены из жизни Толстого причинит ему страдания. Да и публика может подумать, что Толстой позировал.

Сам Толстой тоже колебался: «Картинка вызвала бы внимание ко мне и последствия его — брань. А всё лучше без нее» (из письма Л. Толстого В. Стасову от 26 сентября 1887 г). В итоге Толстой дал согласие, не желая расстраивать художника, которого любил и уважал. Так, отпечатки с изображением Толстого на пашне стали доступны в копиях широкой публике. Из писем Толстого, Софьи Андреевны, Репина и других лиц можно узнать, как непросто принималось решение о распространении в литографиях «Пахаря».

Я еще написал маленькую картинку Вас пашущего поле вдовы. Довольно удачно напоминает, что я видел.

Картинка вызвала бы внимание
ко мне и последствия его – брань.
А всё лучше без нее…

Ваше письмо к В.В. Стасову так
нас тут пристукнуло, что мы совсем
не знаем, что делать. У Ильина
уже много камней совсем готово. Более двух недель работало
несколько лучших мастеров –
он будет в большом убытке, если
Вы запретите издание.

Во имя этих пустяков я как будто огорчил Репина, которого я так же высоко ценю, как и вы, и сердечно люблю. Поэтому будьте добры, передайте ему, что я отказываюсь от своего отказа.

За несколько визитов Репина в Ясную Поляну Толстой смог подпустить художника близко к себе, к своей семье, к частным домашним занятиям. Художник оставил целую серию графических набросков, отражавших повседневную жизнь Толстого: за работой, за шахматами, за роялем, в дедовском кресле.

Я жил в такой родной семье и чувствовал такую преданность к окружавшим меня дорогим существам… Всякий момент был глубоко интересен – как может быть только у Толстых.

Из письма И.Е. Репина
к Т.Л. Толстой. 7 октября 1907 г.

Примечательно, что первая совместная фотография Репина и Толстого была сделана в 1908 году С.А. Толстой в Ясной Поляне, когда они были знакомы уже 28 лет. Репин не хотел терять рядом с Толстым времени даром. Как вспоминал скульптор Илья Гинцбург, работавший параллельно с Репиным в 1891 г., художник постоянно призывал торопиться в работе, приговаривая: «Знаете, где мы находимся? На четвертом бастионе! Шутка ли, кого мы лепим и рисуем».

Хотя во время визитов Репина в Ясной Поляне царила теплая атмосфера и писатель и художник сближались, становились все более очевидными их расхождения в мировоззрении. Им было сложно принять мнение друг друга о назначении искусства. Репин восклицал: «Красота есть!» А Толстой говорил, что хорош тот художник, который ушел в народные учителя. Поздний Толстой отошел от художественной работы. А Репину был чужд аскетизм как в творчестве, так и в жизни.

Влияние сильной, гениальной личности таково, что все кажется так неотразимо, как сама истина. Однако здесь, передумывая о всем, у меня всплывает много возражений: то мне кажется, что я прав, то кажется опять, что его положение несравненно глубже и вечнее. Главное, я никак не могу помириться с его отрицанием культуры.

Из письма И.Е. Репина к В.Г. Черткову. 29 августа 1895 г.

С дочерью Толстого Татьяной Илья Репин постоянно переписывался. Не Льву Николаевичу, а именно ей он признавался, что, «христианство живому человеку не годится»:

«Я люблю жизнь, люблю природу и дорожу всем хорошим реального мира. Я хотел бы наслаждаться всем, чувствовать все. Я читаю здесь Одиссею. Вот люди! Милые язычники, как я их люблю; они так просты, естественны, без всяких ломок самих себя».

(28 июня 1892 г. Здравнево).

Не один раз он жаловался в письмах к Татьяне Львовне, что не может быть вегетарианцем: «Вегетарианство я должен был оставить. Природа знать не хочет наших добродетелей. После того как я писал Вам, ночью меня хватила такая нервная дрожь, что я наутро решил заказать бифштекс — и как рукой сняло. Теперь я питаюсь вперемежку». (20 августа 1891 г. Санкт-Петербург).

Думал Репин и об устройстве личного счастья:

«Я чувствую себя хорошо, работаю умеренно и в свободные часы мечтаю, что встречу же, наконец, и я однажды такую женщину, в которую влюблюсь, уже на остаток жизни, серьезно, безраздельно!.. Каков старикашка? Слышал бы это Лев Николаевич, что бы он подумал?! Надеюсь, Вы этого никому не расскажете.

(Письмо к Т.Л. Толстой. 20 августа 1891 г. Санкт-Петербург).

Еще одна картина Репина – «Лев Толстой босой» – вызвала сильный резонанс в обществе. В 1891 г. в Ясной Поляне Толстой позволил художнику побыть рядом с собой в лесу во время молитвы на месте, где по легенде была зарыта «зеленая палочка» братьев Толстых и куда Толстой ходил босым. Картину Репин закончил через 10 лет и показал ее на Передвижной выставке в Петербурге. По стечению обстоятельств, в это же время, в 1901 г., вышло Определение Священного Синода об отпадении графа Толстого от церкви. На выставке у работы Репина устроили овации. Толстой получил телеграмму с сотнями подписей в свою поддержку, но, несмотря на одобрение зрителей, картину с выставки сняли.

Репину непременно хотелось сделать бюст писателя (он был недоволен бюстом, созданным Николаем Ге), и в 1891 г. Репин выполнил блестящий скульптурный портрет Толстого. Один из трех вариантов бюста раскрашен самим Репиным в технике полихромии и никогда не выставлялся. Репин не был вполне доволен этой работой и говорил, что на некоторых посетителей его мастерской она произвела пугающее впечатление. С.А. Толстую он попросил поставить раскрашенный бюст в Историческом музее обязательно в полутоне на шкафу с рукописями.

Популярные репинские сюжеты с Толстым стали тиражироваться еще при жизни писателя на перочинных ножах, конфетах, тарелках, флаконах с одеколоном. Целая серия сувениров появилась как раз к 80-летнему юбилею Толстого в 1908 году. Толстой стал получать подарки с репинскими изображениями, например, вышивки с «Пахарем».

Воображаю себе, как эта вещица скоро будет распространена в фотографиях, гравюрах, фототипиях, в Старом и Новом свете…

Из письма В.В. Стасову к Л.Н. Толстому
31 августа 1887 г.

Воспроизведение сокровенных сцен жизни вызывало неудовольствие у Толстого. Последний секретарь Толстого В. Булгаков в своих воспоминаниях указал, что Толстой не желал расписываться на репинских открытках, где он изображен босым или пашущим. Будучи юношей, Булгаков направил для автографа в Ясную Поляну открытку и получил ее обратно с подписью Марии Львовны, дочери писателя. Позже он узнал, почему Толстой попросил расписаться за него свою дочь.

Частные сцены из жизни Толстого зажили своей жизнью и вошли в массовую культуру. Широко известна народная песня «Жил-был великий писатель\ Граф Лев Николаич Толстой,\ Не ел он ни рыбы, ни мяса,\ Ходил по деревне босой», как и анекдот: «Толстому докладывают: «Барин, пахать подано».

Работы Репина вовсю обыгрывались карикатуристами. Работа Толстого на поле подается в них как развлечение чудаковатого старика.

В 1914 году, после смерти Толстого, художник написал план-конспект статьи о писателе, где разделил его жизнь на пять периодов. Писатель, по Репину, проходил следующие этапы:

– молодой офицер, самолюбивый и эгоистичный (этому периоду соответствует портрет молодого офицера эпохи Крымской войны и «Казаков»);
– семейный помещик, образцовый хозяин, охотник (этот период отражен на портрете Крамского);
– первоклассный писатель, носитель большой славы (снова портрет Крамского / с прибавлением седины – уже портрет Репина 1887 года, проповедник в черной блузе);
– косность жизни наносит ему огорчения, обессиленный в своей титанической борьбе с маразмом, он прибегает к покаянию и молитве (также репинский портрет Толстого в черной блузе);
– период покаяния, жертва всем Богу, отрицание всего земного (Этот жизненный период отражен на картинах Репина «Толстой на молитве» и портрете «Толстой по ту сторону жизни»).

При упоминании картины «Толстой по ту сторону жизни» Репин в конспекте статьи написал «посланник Бога».

Интересно посмотреть на фотографию писателя работы его друга и единомышленника Владимира Черткова, сделанную в 1907 г. Вполне возможно, художник прибегал к ней в работе над картиной. Как и на портрете Репина, глаза у Толстого на этой фотографии подняты к небу.

Над выставкой работали:

Олеся Волосевич, куратор, редактор отдела информационных ресурсов Государственного музея Толстого
Галина Лысякова, заведующая научно-экспозиционным отделом Государственного музея Толстого
Ксения Корнеева, художник-экспозиционер
Фекла Толстая, заведующая отделом развития Государственного музея Толстого Толстого

Благодарим за участие всех сотрудников фондов музея и реставраторов, а также куратора выставки Репина в Третьяковской галерее Татьяну Юденкову за ценные советы.

Создание промосайта:

текст – Олеся Волосевич, редактор отдела информационных ресурсов Государственного музея Толстого
дизайн и верстка – Иван Лысяков, заведующий отделом информационных ресурсов Государственного музея Толстого